Мозг – источник сознания?

Петер Малиновски

Цель буддийского пути описывают множеством способов. Можно, например, считать, что эта цель – положить конец страданию и достичь состояния вневременного счастья, состояния Будды, просветления, или как это можно еще назвать, состояния наивысшего функционирования, когда в полной мере осуществляются мудрость, активная и всеобъемлющая любовь, бесстрашие, радость, активность и многие другие качества. А основой или причиной этого высшего состояния для буддиста является познание совершенной природы собственного ума.

Это определение интересно тем, что оно отчетливо отражает общность некоторых положений буддизма и науки. Например, в исследованиях мозга, особенно в когнитивной нейрологии, за последние десять-пятнадцать лет возник устойчивый интерес к исследованию ума, т.е. сознания. Некоторые исследователи мозга полны почти эйфорического энтузиазма в предвосхищении того дня, когда наконец-то все состояния сознания и даже само сознание можно будет объяснить посредством нейробиологических процессов. На чем же основываются наши ученые, заявляя о скором объяснении феномена сознания, и как же они чаще всего объясняют его? В чем заключаются эти воззрения, и как их можно совместить с буддийским понятием сознания?

ИСТОКИ ИССЛЕДОВАНИЙ СОЗНАНИЯ
Начало исследований сознания приходится на 19-й век. В1879 г. в Лейпциге Вильгельм Вундт открыл первую в мире психологическую лабораторию. Он ставил своей целью исследовать сознание посредством «экспериментального самоанализа». Для вызывания различных состояний сознания использовались контролируемые и измеримые раздражители. Изначально предполагалось, что эти состояния, подобно химическим соединениям, имеют сложную структуру. Целью самоанализа было распознать эти структуры и их главные составные части. Установив таким образом связь умственных процессов с внешними измеримыми раздражителями и реакциями, Вундт произвел переворот в психологии и перевел ее из разряда гуманитарных наук в естественнонаучные. Однако разногласия по поводу содержания и значения внутренних переживаний всё не исчезали, из-за чего к началу 20-го века как сознание, так и экспериментальный самоанализ стали запретными темами в психологии. Джон Уотсон, основоположник бихевиоризма – основного направления психологии первой половины 20-го века, заявлял: «Кажется, пришло то время, когда психология должна полностью откреститься от сознания … ее единственной задачей является предсказание и контроль поведения, а самоанализ не может входить в число ее методов».

Лишь в 1980-е годы положение стало изменяться, и снова разгорелся интерес к проблеме сознания. По крайней мере частично этот поворот можно объяснить развитием взгляда о том, что если психология не рассматривает феномен сознания, то она не является полноценной наукой, поскольку психология есть исследование поведения и чувства. Интерес к феномену сознания оживился также благодаря появлению новых, более совершенных методов наблюдения за изменениями в мозге (и теле). Кроме того, граница между философией и наукой стала менее явной, когда проблема сознания и тела перестала быть чисто философской темой и возможность эмпирического исследования этой проблемы стала явью. Возникшая благодаря этому наука нейрофилософия уделяет особое внимание области пересечения этих двух дисциплин.

ПРИНЯТЫЕ ТЕРМИНЫ

Перед тем, как углубиться в нашу тему, необходимо отметить, что у понятия «сознание» есть разные формулировки.

Сознание как состояние бодрствования

Часто под сознанием подразумевается состояние бодрствования. Осознающий человек обычно в состоянии воспринимать информацию и взаимодействовать с окружающим миром или общаться. В этом смысле сознание поддается количественному измерению – от глубочайшей бессознательности (комы) до состояния высшей ясности или бдительности.

Сознание как ощущение
Если мы, как сказано выше, бодрствуем, либо сознательны, то мы, как правило, осознаем окружающую нас действительность. То есть в своем втором значении «сознание» описывает содержание наших субъективных ощущений в течение какого-то времени, например, наше восприятие себя как личность в сравнении с нашей неспособностью ощущать себя как камень. Здесь мы имеем дело с качественной, субъективной стороной сознания, которую философы часто называют «Квалиа».

В этой статье среди прочих толкований нас больше всего интересует сознание в смысле «состояние бодрствования» и «ощущение».

Сознание как (скрытое) знание
В обиходе слово «сознание» используется в более общем смысле. Например, я уже с самого утра осознаю, что мне сегодня вечером надо медитировать, даже если я не размышлял об этом целый день.

Далее приводятся еще несколько толкований термина «сознание» в смысле самосознания.

Самосознание как самоуверенность
Мы говорим о самосознании, когда необходимо показать, насколько глубоко мы доверяем своей личности. Тот, кто очень самоуверенно говорит о других людях (в присутствии других? – почему vor???), имеет развитое самосознание. Если же он все время говорит только о себе, то он, возможно, не очень самоосознан.

Самосознание как самоосознавание
Способность осознавать себя, т.е. иметь представление или понятие о своей личности, тоже называется самосознанием. В психологии развития это представление ставится в прямую зависимость от способности индивида узнавать себя в зеркале. В целом считается, что на это способны дети старше 1,5 лет, а также шимпанзе и орангутанги, другие же приматы – нет.

Самосознание как осознавание нашей способности осознавать
Далее, мы обладаем способностью осознавать состояния нашего ума. Они помогают нам объяснять себе наше поведение: наши желания, представления, ожидания и убеждения часто очень сильно окрашивают нашу речь.

Как видно из этого короткого и далеко не полного перечня, есть много толкований термина «сознание», и для нас очень важно понимать (либо осознавать), о чем идет речь, перед тем как вступать в дискуссию.

СОЗНАНИЕ В ИССЛЕДОВАНИЯХ МОЗГА
В исследованиях мозга большое внимание уделяется исследованию нейрологических основ состояний сна и бодрствования. В этой области выделились два основных направления: 1) измерение электрической активности мозга и определение связанных с этим состояний сознания и 2) открытие влияния определенных зон мозга на регуляцию различных состояний сознания. В1929 г. Ханс Бергер, австриец, работавший тогда в Йене, опубликовал статью «Об энцефалограмме человека». В этой работе он описывал явления, которые еще в конце 19-го века открыл ливерпульский врач Ричард Кэтон. Он с помощью простейших средств измерял электрические сигналы на поверхности мозга животных и установил, что они изменялись, когда  в глаз животного попадал свет. Бергер заимствовал этот принцип для опытов на людях и проводил электрические измерения на коже головы своего налысо обритого сына Клауса. Несмотря на то, что его исследования получили мировую известность, в 1937 году нацисты заставили его закрыть лабораторию. Затем, после ряда трагических происшествий Бергер покончил с собой в 1941 году. Бергер ставил своей целью исследование физиологических основ сознания, поэтому его статья заканчивалась целым рядом вопросов, над которыми работали и все еще работают следующие поколения ученых: каким образом на ЭЭГ оказывают влияние сенсорное стимулирование, сон, изменяющие сознание наркотики и умственная деятельность?

Бергер различал два ритма, которые возникали во время бодрствования: альфа-ритм с частотой 813 Гц, называемый «пассивной ЭЭГ» и обычно наблюдаемый при закрытых глазах испытуемого, и бета-ритм с частотой выше 13 Гц, наблюдаемый при умственной деятельности. В скором времени выяснилось, что более медленные ритмы – тета-волны (47 Гц) и дельта-волны (менее 3,5 Гц) характеризуют состояние пониженного возбуждения.

Через несколько десятилетий было открыто, что во время сна возникают несколько так называемых фаз быстрого сна (БДГ-фазы, от БДГ — быстрые движения глаз), т.е. фаз, характеризуемых быстрыми движениями глаз (при закрытых глазах), во время которых человек видит сны и интенсивно их переживает. ЭЭГ во время этой фазы очень похожа на ЭЭГ бодрствующего человека, в то время как во время фаз, отличных от БДГ, преобладают более медленные дельта-ритмы, из-за чего эти фазы называются также «slow wave sleep» («длинноволновой сон»).

Кроме того, в нескольких исследованиях было показано, каким образом медитация влияет на характер ЭЭГ. Существенным здесь было то, что во время медитации проявляются значительные особенности, отличающие ее от состояния расслабления, сна, гипноза и обычного бодрствования. Например, как показало одно обширное исследование мозга дзен-буддистов, имеющих большой опыт в медитации, вскоре после начала медитации даже при открытых глазах со временем все больше преобладали альфа-ритмы, затем их интенсивность повышалась, а частота падала до семи-восьми волн в секунду (7-8 Гц) – нетипичный для среднестатистического «дяди Васи» характер волн. Кроме того, эти изменения в ЭЭГ хорошо согласовывались с оценкой опыта испытуемых в медитации, данной их наставником.
Однако чтобы получить полное представление всей картины, исследователям необходимо знать, какие виды медитации каким образом влияют на мозговую активность, и что означают эти изменения.

В исследованиях этих различных состояний активности и сознания также ставится задача узнать, какие области мозга принимают участие в их регуляции, какие процессы протекают на уровне нервных клеток и какие химические вещества вовлекаются в этот процесс. Здесь мы тоже имеем дело с очень важной областью знаний, но я не буду останавливаться на этом подробно, т.к. серьезный разбор этой темы потребует от нас слишком большого объема знаний и мы выйдем за рамки нашей статьи.

До сих пор мы занимались изучением того, как различные состояния (бодрствующего) сознания проявляются в доступной измерению мозговой активности, а сейчас мы подходим к еще более увлекательной, как мне кажется, теме – содержанию сознания. Исследование зрительного восприятия более других послужило обширному и детальному пониманию нервных механизмов, связанных с возникновением самого различного содержания сознания. Так, на сегодняшний день известно, что в зрительном восприятии принимают участие как минимум 30-40 функциональных и анатомических областей мозга, и что зрительная информация «протекает» по параллельным и разделенным друг от друга потокам. Далее, были обнаружены области мозга, активные при обработке очень специфичной информации. Так, например, есть так называемая „fusiform face area“ (веретенообразная лицевая область) и „parahippocampal place area“ (парагиппокампальная область). В первой области мозговая активность возрастает, когда испытуемый реагирует на лица, а во второй области – когда испытуемый видит перед собой какие-то места, например, изображения зданий. Такая специфическая активность регистрируется даже тогда, когда прозрачные картинки с изображением лица и дома накладываются друг на друга, а внимание направляется либо на одну, либо на другую картинку.

Можно сделать вывод, что на данном этапе обработки информации мозговая активность имеет большее соответствие с содержанием сознания, чем с физическими свойствами возбудителя. Из этих и многих других экспериментов ученые-нейрологи поняли, что каждое изменение в ощущениях или поведении отражается в изменении характера нервной активности.

Далее, различаются явные и неявные нервные процессы. Явные процессы приводят к осознанному восприятию, в то время как при неявных процессах возникает реакция на раздражитель, которая не воспринимается осознанно! В качестве классического примера можно привести «слеповидение» (англ. blindsight). Разрушение части зрительной коры ведет к слепоте в соответствующей части поля зрения. Тем не менее, некоторые пациенты оказываются в состоянии видеть предметы в этой области, не зная об этом. Когда, например, в их слепую область поля зрения попеременно проецировали латинские буквы «Х» и «О», то они говорили, что ничего не видят. Но когда их все же просили угадать, какая буква была спроецирована, то процент их угадывания был явно выше, чем среднестатистический. Таким же образом они могли (несознательно) различать положение предметов, движения, простые формы и цвета. Конечно, для самих пациентов эта способность вряд ли будет иметь какое-то практическое значение, так как в обиходе ее нельзя сознательно вызвать у себя и применить, но для понимания механизма зрительных процессов и связанных с этим состояний сознания она имеет очень большое значение. Недавно в одном исследовании проводилось сравнение того, какие области мозга слеповидящих пациентов будут активны, если подобное различение проводить осознанно и неосознанно. Результаты показали, что здесь получается не количественная разница (т.е. большая либо меньшая активность в какой-то области мозга), но что при сознательном и бессознательном восприятии активируются совершенно разные области. Ест надежда, что подобные открытия покажут, чем же отличаются друг от друга сознательные и несознательные процессы. Пока что данные исследования находятся в зачаточном состоянии, и остается лишь ждать, подтвердятся ли полученные результаты.

Этот краткий обзор дает понятие о том, с помощью каких средств нейрологи исследуют процессы восприятия и сознания. Теперь же обратимся к тому, как они объясняют возникновение сознания:

Что такое сознание, и как оно возникает?

НЕЙРОЛОГИЧЕСКИЕ ТЕОРИИ СОЗНАНИЯ
Основываясь на постоянно растущем объеме знания о механизмах мозга, участвующих в процессах сознательного и несознательного восприятия, некоторые ученые приступили к разработке теорий о том, какие аспекты мозговой активности ответственны за возникновение сознания. Обычно говорят о «нервных коррелятах сознания» (англ. neural correlates of consciousness, NCC), но все же часто возникает мнение, что на самом деле причиной сознания являются соответствующие мозговые процессы. Идеи о том, как же возникает сознание, очень различаются, но все же несколько теорий согласуются в том, что должен быть определенный вид или характер распределенной по всему мозгу нервной активности, который в наибольшей степени соответствует процессу сознания. В настоящее время большинством ученых таковой считается нервная активность, которая синхронизируется в частотном диапазоне порядка 30-90 Гц (т.н. гамма-диапазон), при которой в большом количестве нервных клеток одновременно происходит электрическая разрядка со скоростью 30-90 раз в секунду («горение»). Перенос информации путем синхронизации нервных клеток имеет многие преимущества. Например, каждая нервная клетка может динамически участвовать во многих процессах. К тому же есть данные о том, что синхронное горение очень важно для восприятия объектов. Вот упрощенный пример: мы видим красный круг. Поскольку цвет (красный) и форма (круг) обрабатываются разными нейронными группами, возникает так называемая «проблема увязки» (англ. „binding problem“). Как сочетаются или связываются различные признаки, когда мы воспринимаем красный круг? Предполагают, что это происходит путем синхронизации участвующих в процессе нейронных групп в гамма-диапазоне. Мой коллега, Томас Грубер, любезно предоставил мне результаты одного своего эксперимента в этой области. Он показывал испытуемым нарисованные карандашом изображения различных предметов. Потом он показывал им те же рисунки, но предметы на них были так расчленены, что их можно было либо узнать, либо не узнать. При этом проводились 128 электродов измеряли электрическую активность на коже головы испытуемых (ЭЭГ). Как было показано на графике, в случае, когда предмет был узнаваем, четко наблюдалось повышение синхронизации в гамма-диапазоне, а когда узнать предмет было нельзя, рост синхронизации практически не происходил. Если испытуемому делались подсказки и в результате он узнавал предмет, то гамма-синхронизация повышалась, а если не узнавал, то оставалась на прежнем уровне.

Вольф Зингер, глава франкфуртского Института исследований мозга имени Макса Планка, является одним из главных пропагандистов мнения о том, что эта гамма-синхронизация имеет решающее значение в механизмах, отвечающих за зрительное сознание.

КОРРЕЛЯТЫ НЕ ЯВЛЯЮТСЯ ПРИЧИНОЙ
В нейрологии редко подвергается сомнению то, что мозг является основой всех измеримых и неизмеримых умственных процессов. Следуя этой логике, упомянутые выше наблюдения заставляют нас прийти к выводу, что подобные процессы в мозгу действительно являются причиной сознания. Но если нам захочется копнуть поглубже, то мы увидим, что нет убедительного объяснения того, каким же образом психологические процессы, связанные с процессами сознания, могут быть причиной последнего. Можно предположить, что изучение нервных коррелятов сознания даст ответ на вопрос о его происхождении, но остается совершенно неясным, как материальный процесс может приводить к умственному результату.

В буддийской же философии, напротив, аксиома первичности материи подвергается сомнению. Любое восприятие материи является процессом сознания. Поэтому невозможно говорить о каком-либо объекте (материя, мозг) как о независимо существующем от наблюдающего, экспериментирующего и анализирующего воспринимающего (субъекта). К тому же физика, особенно квантовая физика, целью которой является раскрытие основных принципов материального мира, показывает, что представление об отдельном существовании является крайним упрощением действительности, а наши представления типа «или-или» ограничивают наше восприятие пределами микрокосма. Согласно принципу неопределенности Гейзенберга траектория частицы, описываемая координатами и скоростью (точнее говоря, импульсом – производным скорости и массы), не поддается точному определению. Чем точнее мы определяем координаты, тем менее точно поддается определению скорость, и наоборот. Таким образом, частица не находится однозначно в том или ином состоянии, и мы получаем различные данные о состоянии частицы в зависимости от того, какой параметр мы измеряем. Очевидно, здесь можно поставить под вопрос представление об однозначном, четко определенном существовании мельчайших составных частиц материального мира, если только, конечно, мы не будем поддаваться очевидности нашего грубого восприятия явлений, но будем пытаться все глубже и глубже понять их сущность. Здесь много еще не открытых возможностей, и то, что мы будем наблюдать, зависит от самого процесса измерения. Как может нечто, не обладающее независимыми свойствами, быть основой независимого существования? По этой же логике не может существовать мельчайших неделимых частиц. У неделимых частиц не было бы таких свойств, как растяжимость, направлений растяжения, разные стороны (Seiten???) и т.д. Если бы они обладали этими свойствами, то были бы подвержены дальнейшему делению. А если бы этих свойств у них не было, то они не могли бы быть составными частями более крупных тел, т.к. последние не смогли бы принять определенную форму без понятий «верх», «низ» и т.д.

Любой опыт обнаружения материи представляет собой процесс сознания. Поскольку материя никогда не может возникнуть независимо от сознания, то идея о том, что (материальный) мозг является основой включающего всё в себя сознания, представляется крайне надуманной. Эта идея возникает потому, что наш ум подвержен необычайно сильной привычке смотреть наружу, не имея при этом опыта осознавания самого себя. Переживаемым явлениям вовне нас мы придаем большую реальность, чем внутреннему пространству, или уму, который все это познает.

Поскольку материя никогда не возникает независимо от сознания, а во время медитации могут возникнуть состояния сознания, когда мы осознаем, не осознавая при этом что-либо конкретно, медитирующему буддисту не представляет труда воспринимать ум и сознание как основу всех своих переживаний. Чтобы прояснить такой взгляд ученому, не занимающемуся медитацией, очень весомым аргументом послужило бы научное доказательство того, что сознание может существовать независимо от мозгового вещества. Здесь нам помогут результаты интересных исследований, проводимых в Великобритании. Исследователи опросили множество пациентов, перенесших остановку сердца, но возвращенных к жизни. Остановка сердца, как правило, считается состоянием, когда мы находимся ближе всего к клинической смерти. Особый интерес относительно взаимосвязи мозга и сознания представляет собой факт того, что в течение 10-20 секунд после остановки сердца не наблюдается никакой мозговой активности.

Но, несмотря на это, около десяти процентов опрошенных пациентов вспоминали о своих переживаниях во время остановки сердца. При этом большинство из этих воспоминаний – из разряда уже изученного опыта, называемого «опытом близкой смерти», когда умирающие видят туннель, ясный свет, умерших родственников или мистические существа, а также воспринимают себя вне своего тела и видят все сверху. Возникновение ясных, структурно оформленных мыслительных процессов при наличии внимательности и памяти в то время, когда мозговая деятельность не регистрируется, непросто объяснить посредством общепринятых толкований опыта близкой смерти. Например, галлюцинации, вызываемые различными веществами, обычно возникают только в функционирующем мозге. Кроме того, известно, что мыслительные процессы связаны с несколькими взаимодействующими областями мозга, но в состоянии клинической смерти эти области не могут функционировать. К тому же в медицине способность помнить считается очень точным индикатором тяжести повреждений мозга, причем у пациентов обычно нет никаких воспоминаний с момента незадолго перед и после нанесения повреждения. Такая же потеря памяти должна происходить и при остановке сердца. Эти и подобные аргументы позволяют усомниться в серьезности обычного толкования опыта близкой смерти, причем нельзя полностью исключать, что воспоминания опрошенных пациентов не были реконструированы ими позднее (пусть даже несознательно). Неоспоримым и крайне убедительным, на мой взгляд, является аргумент, что некоторые пациенты могут вспомнить о том, что происходило вокруг них во время остановки сердца и последующей реанимации, а присутствовавший там персонал клиники может подтвердить правильность этих воспоминаний. И пациенты были в состоянии сообщить, что происходило вокруг них, несмотря на то, что их мозг, вне всякого сомнения, не мог выполнять функции, отвечающие за процессы сознания. Если бы мозг был источником сознания, то такие воспоминания были бы невозможны.

Предыдущие рассуждения должны были показать отношение к теме сознания в современной нейрологии. Конечно же, данный обзор является неполным, а местами крайне упрощенным. Кроме того, не каждый исследователь мозга разделяет изложенные здесь взгляды. Например, недавно появились новые предположения, которые в будущем, возможно, окажутся важными и интересными. Так, некоторые ученые обратили внимание на один большой перекос. За все время существования нейрологии накоплено, систематизировано и детализировано много знаний о самых разных мозговых процессах, но мы до сих пор не можем их объяснить. О самом переживающем мы знаем сравнительно мало и удовлетворяемся знанием того, что все будут испытывать те же ощущения от тех же раздражителей. Наука очень далека от детальной систематизации самого ощущения. Некоторые исследователи пришли к интересному выводу: можно использовать медитацию как испытанный тысячелетиями и систематизированный инструмент для исследования ощущений! Остается лишь ждать, когда это решение получит более широкое признание, а лаборатории наполнятся подопытными медитаторами.

Как же мы можем поступить со всем этим? Надеюсь, я смог прояснить, что нейрология достигла невиданных результатов в объяснении мозговых процессов, соответствующих нашим ощущениям. Это знание может быть очень полезным для создания более умных роботов. В медицине это знание очень важно для разработки имплантируемых слуховых протезов и искусственной сетчатки, позволяющих людям вновь обретать слух и зрение.

Если же мы хотим познать наш ум и сознание, то нам должно быть ясно, что одного научного подхода недостаточно. Дискуссии на эту тему (надеюсь, что и эта тоже) могут быть полезны для устранения недоразумений и развития более ясного взгляда на то, как нельзя объяснить наш ум и его функцию сознания. Они должны создать убежденность в том, что любой подход, рассматривающий объект и субъект как разделенные элементы, является ограниченным. Действительное же познание, напротив, возникает тогда, когда мы все это отпускаем и пребываем в том, что реально. Когда мы осознаем, не осознавая что-то конкретно, когда возникает естественное состояние неприлипания к концепциям и представлениям, то внезапно появляется переживание основополагающего бытия всех явлений: медитируйте!

Автор:
Петер МАЛИНОВСКИ, род. в 1964 г., дипломированный психолог, занимается исследованиями мозга. С 1990 г. ученик Ламы Оле Нидала, до 1998 г.занимался строительством центра в Брауншвайге, далее сотрудничал с центром в Констанце. С 2001 г. – стройка очередного центра, на этот раз в Ливерпуле. Путешествующий учитель с 1994 г.

Из журнала «Буддизм сегодня» (Buddhismus heute) № 35, 2003

МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ МОЗГА
Прорыв в развитии новых методов измерения мозговой активности только сейчас позволил узнать о мозге то, о чем говорилось в этой статье.

В методе электроэнцефалограммы (ЭЭГ) несколько электродов помещаются на кожу головы испытуемого для измерения изменений электрического напряжения, возникающих после воздействия раздражителя. При этом считается, что таким образом измеряется электрическая активность многих одновременно действующих нейронов. Поскольку это измерение проводится на некотором расстоянии от самого мозга, то точное определение источника активности затруднено. Однако точность измерения времени превосходна и лежит в области миллисекунд.

Подобным же образом в магнитоэнцефалографии (МЭГ) измеряется магнитное поле, возникающее вследствие электрической активности нейронов. Этот метод технически гораздо более требователен, однако имеет преимущество в том, что сигнал меньше глушится черепной коробкой и кожей головы.

Эти два метода особенно чувствительны к изменению мозговой активности во времени, в то время как следующие методы применяются в случаях, когда необходимо получить более точную информацию о том, какие области мозга задействованы при его определенных функциях.

В позитронно-эмиссионной томографии (ПЭТ) испытуемому вводится инъекция радиоактивного вещества, содержащего субатомные частицы с коротким периодом полураспада, излучающие гамма-лучи (позитроны). Поскольку кровяное давление возрастает в отдельных областях мозга, когда они активны, то в эти области попадает больше инъецированного вещества. Это излучение можно зарегистрировать с внешней стороны головы и тем самым определить, какие области мозга особенно активны при определенных познавательных процессах.

Далее, функциональная магнитно-резонансная томография (англ. functional magnetic resonance imaging, fMRI) позволяет зарегистрировать повышение притока крови при умственной активности. Для этого производится очень сильное внешнее магнитное поле, которое задает направление движению водородных ядер (протонов). Затем производится магнетический импульс, движущий протоны в обратном направлении. При этом измеряется время, за которое протоны возвращаются на свою исходную позицию. Это время характеризует свойства вещества и может использоваться для измерения изменений содержания кислорода в крови.

Поскольку изменения кровотока наступают сравнительно медленно, оба эти метода дают ограниченную информацию об изменениях во времени, но они позволяют определять местоположение объектов с точностью до миллиметра.

Ссылки на психологию

Иной читатель может удивиться, как это психология может быть связана с исследованиями мозга. Поэтому дается краткое определение терминов. Когда в обиходе мы говорим о психологии, то обычно подразумеваем область знаний, в которой изучаются, диагностируются и лечатся психические нарушения. Но это было бы правильнее назвать клинической психологией и психотерапией. При этом надо отметить, что основанный Зигмундом Фрейдом психоанализ обычно рассматривается как особая (и далеко не единственная!) форма психотерапии, в основе которой лежат определенные психологические типы. Другая же область психологии занимается сущностью человеческого ума и мышления, процессом познания. Здесь есть, например, очень важные разделы типа психологии восприятия, внимательности, памяти и языка, и все большее значение приобретает психология сознания. Эта когнитивная психология придерживается строго научных методов. С ней тесно связана когнитивная нейрология („Cognitive Neuroscience“), которая занимается биологическими основами процессов познания. Далее, есть раздел нейропсихологии. Здесь изучается, как правильно поставить диагноз повреждений мозга и лечить последствия их воздействия на умственные способности и психику пострадавшего.