Когда возраст – всего лишь цифра

Каждый, кому когда-либо было 15, знает, что вопрос о том, когда заканчивается детство и начинается взрослая жизнь, очень сложен. В этом возрасте вы колеблетесь между рациональным принятием решений и манией невероятного самомнения по 30 раз на дню. Вот почему наша правовая система пытается – хоть и не всегда удачно - обрисовать нюансы, на основе которых можно провести грань между детством и взрослой жизнью. Именно поэтому брачный возраст в некоторых юрисдикциях является 14 лет, в то время, как в других это 18 лет, хотя подростки повсеместно любят секс.

И именно поэтому сравнение между 465 молодыми людьми, которых забрали с техасского ранчо многоженцев в апреле и молодым канадцем, сидящим в тюрьме Гуантанамо, так широко освещается. В обоих случаях, когда с детьми обращаются, как со взрослыми, и наоборот, правительство безнадежно запуталось. Оба эти случая отражают нашу тревожную правовую тенденцию чрезмерно защищать подростков, считать, что они являются жертвами, и чрезмерно наказывать тех, кого мы считаем насильниками.

По решению техасской Службы защиты детей, сотни молодых людей были вызволены из религиозного объединения мормонов Yearning for Zion ranch. В апреле, государство инициировало радикальный рейд на основе телефонного звонка по горячей линии о том, что там, возможно, произошло сексуальное насилие, а также государство утверждало, что пять молодых девушек на этом ранчо подвергались сексуальному насилию со стороны мужчин более старшего возраста. В прошлом месяце два государственных апелляционные суда установили, что вывоз с ранчо сотен маленьких детей и женщин, состоящих в браке по обоюдному согласию, был незаконным. Хотя Служба защиты детей утверждала, что молодые люди были в непосредственной опасности из-за опасных верований многоженцев, суды не согласились в обоих случаях. Многие из тех, кого вывезли с ранчо, не были детьми - возраст сексуального согласия в Техасе составляет 17 лет. Из 31 девушки, которые считались несовершеннолетними матерями, 15 были, по сути, взрослыми, а одной даже было 27 лет. Считается, что они не были в непосредственной опасности, и многие были достаточно взрослыми, чтобы сделать свои собственные правовые решения. Кроме того, даже если эти решения были продуктом религиозного промывания мозгов, апелляционные суды не характеризует воздействие этих идей как жестокое обращение.

Власти Техаса ошибочно полагали, что все дети, оказавшиеся на ранчо, были слишком впечатлительными. Техасские суды, с другой стороны, приписывают тем же детям нормальные способности принимать самостоятельные правовые решения. Подростки, которые рассудительны, консервативны, религиозны и женаты, не совсем совпадают с нашими расхожими представлениями о современном поколении MTV. Но, в глазах судов Техаса, это не обязательно делает их жертвами жестокого обращения.

Теперь рассмотрим дело Омара Хадра, 21-летнего канадца, который провел в тюрьме Гуантанамо шесть лет в ожидании суда за преступления, совершенные им в Афганистане в возрасте 15 лет. Хадру грозит пожизненное заключение по обвинению в том, что он бросил гранату в перестрелке, в результате чего погиб американский солдат. Адвокаты Хадра стремятся к закрытию его дела из-за Факультативного протокола к Конвенции ООН о правах ребенка, дающий особую защиту солдатам до 18 лет, рассматривая их как жертв, которые должны быть реабилитированы. Но в прошлом месяце военный судья, председательствующий в трибунале Хадра, отрицал эти показания и постановил, что Хадра будут судить как взрослого, так как он был заключен под стражу и допрошен уже в качестве взрослого. В глазах Пентагона, 15-летний ребенок был уже полностью независимым и взрослым человеком.

Палата представителей в настоящее время рассматривает законопроект о детях-солдатах, который уже прошел в Сенате. Как и Конвенция ООН о правах ребенка, законодательство считает, что молодые солдаты в возрасте до 18 лет в корне отличаются от взрослых, и это постановление будет стремиться преследовать тех, кто участвует в «вербовке или обучении» несовершеннолетних в возрасте до 15 лет. Никто не спорит, что Омар Хадр стал радикалом по стопам своего отца еще в 11 лет, рыская вокруг Афганистана, чтобы встретиться с «большими шишками» из Аль-Каиды. Но как возможен тот факт, что Хадр является и «жертвой» вербовки и обучения, и полноценным, виновным взрослым? Так же, как и техасская Служба защиты детей, законопроект о детях-солдатах предполагает, что дети чрезвычайно восприимчивы к промыванию мозгов - до такой степени, что их собственные решения, например, взять в руки оружие, не являются свободными и независимыми. Как и молодежь на ранчо мормонов, Хадр является, таким образом, ребенком по одной юридической модели и взрослым по второй.

Так все-таки кем же они являются? Невинными жертвами или неисправимыми демонами? Или не до конца сформировавшимися взрослыми? А, может, они идут на поводу у взрослых, которые промывают им мозги?

Один из способов примирить запутанные решения о многоженцах из Техаса и Омаре Хадре - это стоит признать, что правовая система работает весьма карикатурно, когда дело доходит до детей. В этих случаях абсолютно непропорционально проявляется стремление обращаться с жертвами так,  будто они сами не в состоянии защитить себя. Может быть, вся эта правовая путаница является следствием двойственной природы американских подростков, которые иногда кажутся слишком взрослыми или слишком молодыми для своей же собственной выгоды. А может, это просто отражает нашу собственную большую неуверенность, стоит ли так безоглядно верить в то, что подростки совершенны и чисты или, напротив, опасны и неуправляемы.