Выкладывать это стихотворение я поначалу не собирался. Во-первых, потому что это уже третье произведение одного автора, а я поначалу обещал ограничится двумя. Во-вторых, потому что я решительно недоволен результатом, то есть перевод мне явно не удался.

  Но случилось так, что, во-первых, стихотворение это возникло в очередной раз как иллюстрация моих собственных слов, но адресат не понимал по-английски. Во-вторых, перевод играет в данном случае роль сугубо утилитарную: передать худо-бедно смысл и намерение автора. Тем более, есть еще и подстрочник.

  Но, если серьезно, это одно из наиболее ярких стихотворных произведений Киплинга, дающее предельно полное представление о его художественном методе. Из-за большей плотности смысла в оригинале, перевод вышел несколько простоват и наивен, но простота эта не случайна, потому что, по сути, все это, не сказать, чтобы короткое, стихотворение передает одну и ту же, незамысловатую на первый взгляд (хотя и парадоксальную для многих) идею, аргументируя и освещая ее с разных сторон. «Фишка» его в том, что смысл раскрывается постепенно и, главным образом, спустя некоторое время по прочтению, но достигается это непередаваемой энергетикой и довольно циничным (свойственным, кстати, Киплингу вообще) подбором словообразов. Оценить это вполне, можно, конечно, только владея языком оригинала, а в переводе, на мой не слишком квалифицированный взгляд, этого не слышно. Поэтому, возможно, подстрочник в данном случае, действительно, не помешает. :-) Орфография традиционная для таких случаев: через знак дроби (/) даны варианты, в круглых скобках - комментарии по ходу, в квадратных - слова и выражения, в оригинале отсутствующие.

Радьярд Киплинг
САМКА

(перевод Вадима Румынского)

Если гималайский фермер на медведя набредет,
Покричит он, чтобы монстра отпугнуть, и тот уйдет.
Но медведица немедля растерзает наглеца,
Потому что самка зверя смертоноснее самца.

Днем на солнце нежась, аспид, услыхав беспечный шаг,
Отползет с тропы подальше, чтобы встречи избежать,
Но не двинется и с места, не предпримет ничего
Самка змея, что намного смертоноснее его.

Йезуиты, что крестили и гуронов и чокто,
Быть избавлены молили от жестокой мести скво.
И не воины, а жены наводили страх на них,
Тем, что были смертоносней доблестных мужей своих.

Кроткий духом муж не скажет то, что на сердце лежит,
Зная, что жена от Бога не ему принадлежит.
Но и фермер и охотник согласятся меж собой,
Что и женщина и самка лишь смертельный примут бой.

А мужчина, по натуре, то медведь, то червь, то плут,
Предпочтет договориться, поступиться чем-нибудь.
И лишь изредка, отбросив все сомненья заодно,
Действием поставит точку там, где следует оно.

Страх и глупость вынуждают над поверженным врагом
Учинить суда подобье без нужды малейшей в том.
Грязной шуткой успокоен, сожаленьями распят -
Медлит он с прямым решеньем, и судьба его - разврат!

Но жена его от Бога каждой клеткой естества
Лишь к одной стремится цели, лишь в одном всегда права,
И покуда поколеньям не предвидится конца,
Будет самка, без сомненья, смертоноснее самца.

Та, кому грозит под пыткой смерть за каждое дитя,
Не отчается в попытках, не свернет с пути, шутя.
То - мужские лишь причуды, и не в том находит честь
Та, чья жизнь - иное право, что сама оно и есть.

В этот мир она приходит лишь как мать и как жена,
И величье только в этом обрести вольна она.
И когда вне уз семейных право требует свое,
Тот же образ принимает, та же власть ведет ее.

Убежденья, словно узы для нее, коль нет других,
Ну а доводы, как дети: бог безумцу помоги!
Никакого обсужденья, но слепая ярость, стих,
Разбудивший самку зверя, чтоб сражаться за своих.

Наглый вызов, обвиненья - но медведица разит,
Яд коварства и сомненья - но змея стрелой летит.
Обнажая нерв за нервом, не отступится, пока
Жертва корчится в мученьях, как священник у столба.

И выходит, что мужчина, отправляясь на совет
С храбрецами удалыми, не зовет ее к себе,
Ибо, во вражде со смыслом, служит, кроток он и нем,
Богу отвлеченных истин, что неведом ей совсем.

Зная это, знает также, что она с порога рая
Направлять должна - не править, увлекать, не подчиняя.
И она напоминает все о том же без конца,
Что и женщина, как самка, смертоноснее самца.

_______________

Rudyard Kipling
THE FEMALE OF THE SPECIES
Самка / женская особь видов [животных]

When the Himalayan peasant meets the he-bear in his pride,
Когда гималайский крестьянин встречает медведя на своей земле (букв. «на предмете своей гордости»)
He shouts to scare the monster, who will often turn aside.
Он кричит, чтобы испугать чудовище, которое зачастую сворачивает в сторону.
But the she-bear thus accosted rends the peasant tooth and nail.
Но медведица, [встретив] такое обращение, воздает крестьянину зубами и когтями,
For the female of the species is more deadly than the male.
Потому что самка / женская особь видов [животных] смертоноснее самца.

When Nag the basking cobra hears the careless foot of man,
Когда наг, нежащаяся [на солнце] кобра слышит беспечную стопу человека,
He will sometimes wriggle sideways and avoid it if he can.
Он иногда отползает (букв. «извивается») в сторону и избегает [встречи], если может.
But his mate makes no such motion where she camps beside the trail.
Но его супруга/подруга/самка не совершает такого движения, когда располагается близь тропы.
For the female of the species is more deadly than the male.
Потому что самка / женская особь видов [животных] смертоноснее самца / мужской особи.

When the early Jesuit fathers preached to Hurons and Choctaws,
Когда ранние отцы-иезуиты проповедовали гуронам и чокто,
They prayed to be delivered from the vengeance of the squaws.
Они молили [Бога] быть избавленными от мести скво.
'Twas the women, not the warriors, turned those stark enthusiasts pale.
Это женщины, а не воины, заставляли этих суровых энтузиастов бледнеть.
For the female of the species is more deadly than the male.
Потому что самка / женская особь видов [животных] смертоноснее самца / мужской особи.

Man's timid heart is bursting with the things he must not say,
Боязливое сердце мужчины разрывается от вещей, [о] которых он не должен говорить,
For the Woman that God gave him isn't his to give away;
Потому что женщина, которую дал ему Бог, не его, чтобы ею распоряжаться;
But when hunter meets with husbands, each confirms the other's tale –
Но когда охотник встречается с домохозяевами, каждый [из них] подтверждает рассказ другого:
The female of the species is more deadly than the male.
Самка / женская особь видов [животных] смертоноснее самца / мужской особи.

Man, a bear in most relations—worm and savage otherwise, –
Мужчина: медведь в большинстве отношений; червь и дикарь - в остальных.
Man propounds negotiations, Man accepts the compromise.
Мужчина предлагает переговоры, мужчина идет на (букв. «принимает») компромисс.
Very rarely will he squarely push the logic of a fact
Очень редко он прямо доведет (букв. «продвинет», «подтолкнет») логику событий/происшедшего (букв. «сделанного»)
To its ultimate conclusion in unmitigated act.
До ее окончательного завершения в [ничем] не смягченном действии.

Fear, or foolishness, impels him, ere he lay the wicked low,
Страх или глупость побуждают его, даже когда он повергает злодея,
To concede some form of trial even to his fiercest foe.
Допустить нечто вроде суда даже над самым ярым/лютым/свирепым своим врагом.
Mirth obscene diverts his anger – Doubt and Pity oft perplex
Грязное веселье отвращает его гнев, сомнение и сожаление часто приводят его в замешательство 
Him in dealing with an issue –to the scandal of The Sex!
При решении вопроса к половому позору/бесчестью («сексуальному скандалу»).

But the Woman that God gave him, every fibre of her frame
Но женщина, которую дал ему Бог, каждым волокном своего скелета
Proves her launched for one sole issue, armed and engined for the same;
Подтверждает, что направлена на одну единственную цель и для нее вооружена и оснащена.
And to serve that single issue, lest the generations fail,
И, чтобы служить этой единственной цели, дабы не пресеклись поколения/роды,
The female of the species must be deadlier than the male.
Самка / женская особь видов [животных] должна быть смертоноснее самца / мужской особи.

She who faces Death by torture for each life beneath her breast
Та (она), которая сталкивается (букв. «обращается лицом») со смертью под пыткой за каждую жизнь под своим сердцем (букв. «под своей грудью»),
May not deal in doubt or pity – must not swerve for fact or jest.
Не может занимать себя сомнениями или сожалениями - не должна сворачивать с пути ради факта или действия.
These be purely male diversions – not in these her honour dwells –
Это, да будут, чисто мужские отклонения - не в этом покоится/присутствует ее честь.
She the Other Law we live by, is that Law and nothing else.
Она - иной закон, которым мы живем. Только этот закон - и ничто более.

She can bring no more to living than the powers that make her great
Она не может привнести ничего в жизнь, кроме сил/способностей, придающих ей величие
As the Mother of the Infant and the Mistress of the Mate.
Как матери младенца и любовнице/хозяйке супруга/любовника/самца.
And when Babe and Man are lacking and she strides unclaimed to claim
И/но когда ребенка и мужа нет, и она выступает, непрошенная, потребовать
Her right as femme (and baron), her equipment is the same.
Своего права как жены и барона (свободного человека), ее облачение/оснащение то же.

She is wedded to convictions – in default of grosser ties;
Она замужем (букв. «связана») за убеждениями - в отсутствие более грубых уз.
Her contentions are her children, Heaven help him who denies! –
Ее аргументы - ее дети. Небеса, помогите тому, кто [это/их] отрицает!
He will meet no suave discussion, but the instant, white-hot, wild,
Он не встретит учтивого обсуждения, но мгновенную/внезапную, раскаленную добела, дикую
Wakened female of the species warring as for spouse and child.
Разбуженную самку [животного], сражающуюся, как за супруга или дитя.

Unprovoked and awful charges – even so the she-bear fights,
[Ничем] не вызванные / не спровоцированные и ужасные обвиненья - даже если так, медведица дерется/бьется/борется,
Speech that drips, corrodes, and poisons – even so the cobra bites,
Речь, которая просачивается, разъедает и отравляет - даже если так, кобра кусает.
Scientific vivisection of one nerve till it is raw
Научная вивисекция единственного нерва, пока он не оголится,
And the victim writhes in anguish – like the Jesuit with the squaw!
И жертва корчится в агонии, как иезуит у скво!

So it comes that Man, the coward, when he gathers to confer
Вот и выходит, что мужчина, трус, когда собирается совещаться
With his fellow-braves in council, dare not leave a place for her
Со своими товарищами храбрецами на совете, не дерзает/отваживается уделить место ей 
Where, at war with Life and Conscience, he uplifts his erring hands
[Там], где в распре / состоянии войны с [самой] жизнью и совестью он воздевает свои заблуждающиеся руки
To some God of Abstract Justice – which no woman understands.
К некому богу отвлеченной справедливости, которого не понимает ни одна женщина.

And Man knows it! Knows, moreover, that the Woman that God gave him
И мужчина знает это! Знает сверх этого, что женщина, которую дал ему Бог,
Must command but may not govern – shall enthrall but not enslave him.
Должна коммандовать/посылать/направлять, но не может / не вправе править - обязана очаровывать (букв. «опутывать»), но не порабощать его.
And She knows, because She warns him, and Her instincts never fail,
А/и она знает, потому что предупреждает его, а ее инстинкты никогда не подводят,
That the Female of Her Species is more deadly than the Male.
Что самка / женская особь видов [животных] смертоноснее самца / мужской особи.

_______________

Rudyard Kipling
THE FEMALE OF THE SPECIES

When the Himalayan peasant meets the he-bear in his pride,
He shouts to scare the monster, who will often turn aside.
But the she-bear thus accosted rends the peasant tooth and nail.
For the female of the species is more deadly than the male.

When Nag the basking cobra hears the careless foot of man,
He will sometimes wriggle sideways and avoid it if he can.
But his mate makes no such motion where she camps beside the trail.
For the female of the species is more deadly than the male.

When the early Jesuit fathers preached to Hurons and Choctaws,
They prayed to be delivered from the vengeance of the squaws.
'Twas the women, not the warriors, turned those stark enthusiasts pale.
For the female of the species is more deadly than the male.

Man's timid heart is bursting with the things he must not say,
For the Woman that God gave him isn't his to give away;
But when hunter meets with husbands, each confirms the other's tale –
The female of the species is more deadly than the male.

Man, a bear in most relations—worm and savage otherwise, –
Man propounds negotiations, Man accepts the compromise.
Very rarely will he squarely push the logic of a fact
To its ultimate conclusion in unmitigated act.

Fear, or foolishness, impels him, ere he lay the wicked low,
To concede some form of trial even to his fiercest foe.
Mirth obscene diverts his anger – Doubt and Pity oft perplex
Him in dealing with an issue –to the scandal of The Sex!

But the Woman that God gave him, every fibre of her frame
Proves her launched for one sole issue, armed and engined for the same;
And to serve that single issue, lest the generations fail,
The female of the species must be deadlier than the male.

She who faces Death by torture for each life beneath her breast
May not deal in doubt or pity – must not swerve for fact or jest.
These be purely male diversions – not in these her honour dwells –
She the Other Law we live by, is that Law and nothing else.

She can bring no more to living than the powers that make her great
As the Mother of the Infant and the Mistress of the Mate.
And when Babe and Man are lacking and she strides unclaimed to claim
Her right as femme (and baron), her equipment is the same.

She is wedded to convictions – in default of grosser ties;
Her contentions are her children, Heaven help him who denies! –
He will meet no suave discussion, but the instant, white-hot, wild,
Wakened female of the species warring as for spouse and child.

Unprovoked and awful charges – even so the she-bear fights,
Speech that drips, corrodes, and poisons – even so the cobra bites,
Scientific vivisection of one nerve till it is raw
And the victim writhes in anguish – like the Jesuit with the squaw!

So it comes that Man, the coward, when he gathers to confer
With his fellow-braves in council, dare not leave a place for her
Where, at war with Life and Conscience, he uplifts his erring hands
To some God of Abstract Justice – which no woman understands.

And Man knows it! Knows, moreover, that the Woman that God gave him
Must command but may not govern – shall enthrall but not enslave him.
And She knows, because She warns him, and Her instincts never fail,
That the Female of Her Species is more deadly than the Male.